Шляпа, блюз и такси-призрак. психологический детектив - Елена Миллер

– Вы любите джаз?

– Могу я вас попросить об одолжении?

– Конечно! Рад буду помочь.

– Когда вы снова будете созваниваться с Митрофановым, …вы ведь собираетесь с ним еще раз поговорить совсем скоро?

– Да, разумеется….

– Упомяните о том, что я хочу с ним пообщаться в любое удобное для него время.

– Я скажу ему об этом. – Растеряно пообещал Ларс. – Думаете, он как-то причастен к тому, что происходит?

– Я просто собираю информацию. Для меня важны любые сведения!

– Я понимаю!

– Сейчас девять часов вечера. Ровно в это время вы вчера вышли из дома?

– Да. – Шишов опять дернулся. – Я намеренно пришел сюда примерно в этот же час. Если у кого-то есть на меня зуб, пусть подойдет как мужчина и скажет мне это в лицо! Кроме того, может быть хоть здесь меня, наконец, найдут!

– Найдут? В каком смысле?

– В самом прямом, лексическом! Как гриб в лесу. Я понимаю, что это нелепое происшествие, в которое трудно поверить нормальному человеку, здорово ударило по моей репутации! Но оно еще и очень помешало моим делам, поставило под сомнение карьеру….

– Каким образом?

– Мы с женой с невероятными усилиями вышли на нового спонсора! Строили грандиозные планы! По моей «Трансформ – любви» хотели рисовать комикс, книгу решили перевести на два языка! Это новые перспективы, продажи!

– Я понимаю. Что теперь?

– Деловые люди не любят, когда их партнеры выставляют себя персонами необязательными! Встреча со спонсором должна была состояться сегодня в одиннадцать часов. А мы с Натальей, как вы помните, в это время были в вашем отделении, сдавали отпечатки пальцев и подписывали бумаги.

– Спонсор отказался с вами работать из-за проваленной встречи?

– Пока до этого не дошло. Наташа сумела с ним поговорить, как-то объяснить ситуацию. В конце концов, этот человек все понял, даже будто бы обрадовался. Сказал, что любой скандал благоприятно скажется на продажах. Так что рандеву перенесли на завтра! Но мы очень перенервничали….

– Еще бы! – Пожал плечами полицейский.

– Подписание договора было на грани провала! Какие бы цели не преследовали мои шутники, сегодняшнюю встречу они сорвали! Кроме того, никто весь день не отвечает на мои телефонные звонки! Я будто бы персона нон грата! Если бы вы знали, как это неприятно!

– Кто конкретно не отвечает на звонки?

– Мой издатель, например! Железная тетка…. Я узнал, что она все утро звонила мне, но вы помните – на моем телефоне села батарея! Еще я узнал, что она приходила в клуб, искала меня здесь! Я набираю ее номер с завидной регулярностью, пытаюсь поговорить! Но она не берет трубку. Та же история с Амалией – нашей машинисткой! Я несколько раз пытался до нее дозвониться с тем же результатом. Ну и под занавес – мой приятель Слава. Еще вчера он хотел видеть нас у себя на даче, а сегодня даже не реагирует на мои звонки! Каково? Что я должен чувствовать?

– Неприятно. – Согласился Даниил.

– То-то и оно! – С горечью проговорил Ларс. – Вот я и пришел в клуб. Если издатель снова захочет найти меня здесь – милости просим! Да и Амалия должна быть где-то на первом этаже. Сейчас выступают музыканты, искать ее бесполезно. Но в перерыве я попытаюсь с ней поговорить!

– Логично. – Не стал спорить Гирс. – Кто ваш издатель?

– Северская Ольга Михайловна. Известная в наших кругах личность. Издательство «Атикирт».

– Что обозначает это слово? Опять какая-нибудь латынь?

– Да нет же… – Негромко рассмеялся Ларс. – Это «три кита» наоборот!

– Ясно. – Даниил тоже усмехнулся. – Она давно издает ваши книги?

– С первого дня, если можно так выразиться.

– Ваши первые творения имели такой же оглушительный успех, как и «Трансформ – любовь»?

– Вовсе нет. – Щека Шишова непроизвольно дернулась. – Первые мои книги были намного слабее. Я сам это понимаю! Поэтому и боюсь потерять доверие людей, которые были со мной все это время, с самого начала!

– Трансформ – любовь. – Даниил откинулся на спинку дивана, закинул руки за голову. – Трансформированное чувство?

– Да! – Внезапно вдохновившись, воскликнул Ларс. – Вот именно!

– О чем же книга?

– О нас с вами.

– Не понял!

– О человеческой сущности, которая настолько сложна, настолько альтруистична и эгоцентрична одновременно, что порой даже любовь принимает странные, извращенные формы!

– Но вы же пишите технофэнтези, а не любовные романы!

– Все так сложно…. – Шишов сложился пополам, оперся локтями о колени, с тихим стоном потер пальцами глаза. – Так сложно в жизни, в мыслях, в книге…. Начинаешь писать очередную историю про разумные машины, а заканчиваешь качественной драмой с любовным треугольником в самом центре!

– Любовь с разумной машиной? – В всегда бесстрастном голосе полицейского ясно прозвучали нотки неподдельно изумления. – Кого же так угораздило в вашем повествовании?

– Главную героиню, конечно. – Не разгибаясь, отчего его голос звучал глухо, ответил Ларс. – Прекрасную девушку по имени Ла.

– И что же? Ответили ей взаимностью?

– Я и сам до сих пор не понял этого. – Прошептал Шишов. – Вот такой я скверный писатель! Смейтесь надо мной! Смейтесь!! Мои герои творят, что хотят на страницах книги, живут по своему усмотрению своей жизнью и даже пытаются прорваться наружу и уничтожить меня.

– Поясните!

– Вам, правда, интересно? – Голос писателя звучал все глуше.

– Да.

– Извольте! – Ларс неожиданно встал, прошел к самому окну, выглянул на улицу. Его лицо, освещенное близким фонарем, стало неузнаваемым, резким, покрылось яркими желтыми пятнами. Даниил приблизился к нему, оперся на стену по другую сторону подоконника. – Я расскажу!

Пока Шишов собирался с мыслями, в воздухе повисла тяжелая пауза. Глаза Ларса сделались больными, блестящими, его кадык нервно дергался, руки не находили себе места. Гирс отвел взгляд от расстроенного писателя, посмотрел на улицу. И замер, потрясенный. От остывающего асфальта поднималась вверх едва заметная дымка, дальние дома подернулись полупрозрачной пеленой, отчего часто и вразнобой мигающие рекламные щиты превратились в светящийся калейдоскоп. Уходили вдаль трамвайные пути, они сходились в одну темную полоску, исчезали среди переливающихся неоновых букв и вспыхивающих пятен. Небо было темно – фиолетовым, такого густого замеса, что казалось, рекламные всполохи отражаются не только на асфальте, но и в темном куполе небосвода. Вся картинка была плотно расчерчена толстыми трамвайными проводами, расцвечена двумя рядами бус-фонарей. Улица была наполнена тревогой и джазом. Музыка переливалась через подоконник, вырывалась снизу через распахнутые двери, над рельсами расплывался, плакал саксофон, поддакивал ему уставший тромбон…. Бесшумно, а оттого пугающе, выехал из-за угла полупустой трамвай, отражая в своих окнах желтые кляксы фонарей, медленно прополз мимо черного безжизненного корпуса. Перебежала дорогу крупная серая кошка, скрылась под забором. Вечер решительно окукливался, готовясь превратиться в длинную, беспокойную ночь!

– Вот так я и начал свой роман! – Неожиданно выпалил Ларс. – «Был вечер. На Земле такие вечера – не редкость! Когда вдруг становится тревожно и радостно на душе, когда странная истома наполняет сердце, хочется верить в то, что именно сегодня, сейчас, произойдет с тобой что-то нужное, важное, давно ожидаемое….» Вот в такой вечер все и началось! В лабораторию к главной героине вошел ведущий инженер и сказал, что с завтрашнего дня она приступает к новой работе. А именно – начинает разрабатывать «блок эмоций» для нового компьютеризированного робота. Для робота – мужчины….

– А что, еще может быть робот-женщина? – Поинтересовался Гирс.

– Да. Конечно….

– Извините, что перебил. Продолжайте, пожалуйста.

– И вот начались трудовые будни. Длинные дни и ночи, наполненные работой над созданием не только мыслящего, но и чувствующего механического человека. Моя героиня – очень грамотная и ответственная девушка. Она выполняла свою работу на совесть! Она составляла программы, распознающие психологические ситуации, на которые нужно реагировать правильно.

– Что значит «правильно»?

– Как вам объяснить…. Например, когда обижают – обижаться, когда бранят – сердиться, когда хвалят – испытывать чувство радости и благодарности! Если ненавидят – ненавидеть в ответ, включать чувство неприятия.

– Сложная, должно быть, программа.

– Не сложнее той, что люди закладывают в своих маленьких детях….

Мужчины снова помолчали. Внизу в очередной раз сменилась мелодия. Из тоскующей она стала вдруг визжащее – радостной, заводной, зовущей отчебучить какой-нибудь немыслимый буги-вуги, или, на худой конец, просто потерять голову в беспорядочном импровизированном танце.